Дюк Эллингтон: золотая осень Герцога

Во-первых, это "Money Jungle" (совместно с Максом Роучем и Чарльзом Мингусом) – альбом с самой проникновенной музыкой в карьере Эллингтона. Кроме того, миру явился продукт сотрудничества Дюка с Коулменом Хокинсом – тандем двух величайших людей, которые сыграли ключевые роли в становлении джаза. Третьим альбомом стала совместная пластинка Дюка Эллингтона и Джона Колтрейна, которого удалось привлечь к работе на пике его музыкальной карьеры в то время, когда он сводил прошлое и будущее джаза в единую чувственную и в то же время извилистую линию. 
 

Релиз, изданный компанией Impulse! на компакт-диске, объединил записи Хокинса и Колтрейна. Даже если вы пройдете мимо альбома "Money Jungle", то откровения двух других творений не оставят вас равнодушными перед искрящимся потоком мастерства двух признанных гениев, играющих буквально спиной к спине.
 

Duke Ellington Meets Coleman Hawkins (Impulse!, 1962)
 

Работа с Эллингтоном дала возможность Хокинсу (от одной композиции к другой) объединить в одно целое две величайших составляющих своей музыкальной карьеры: творца инновационных идей в таком джазовом направлении, как свинг, и признанного гуру стиля бибоп. Участие Гарри Карни, Джонни Ходжеса и Рэя Нэнса в создании альбома также привнесло в стиль Дюка новые краски. К примеру, композиция "Mood Indigo" была подана в более спокойном, созерцательном ключе, однако она не утратила необходимой доли своего величия. При этом её поздняя версия достаточно мрачна и депрессивна, она более известна, чем любой из предыдущих вариантов, исполненных в более крупном составе. Это, пожалуй, идеальный пример того, с какой деликатностью подходит Хокинс к обработке баллад. "Limbo Jazz" представляет собой свободную импровизацию, выраженную в более доступной игре, и в то же время реализованную не столь хрупко, как это сделал небольшой коллектив создателей "Money Jungle". Надо признать, что это действительно работает, поскольку привносит атмосферу праздника и стирает границы между джазом и ранним ритм-н-блюзом в духе Atlantic Records.
 

Duke Ellington & John Coltrane (Impulse!, 1963)
 

В свою очередь, работа Джона Колтрейна и Дюка Эллингтона позволила найти особый колтрейновский стиль игры – нечто среднее между раздражающе доступным хард-бопом, ярко звучащим в альбомах "Blue Train" (1957) и "Giant Steps" (1960), и конфронтационной тональной акробатикой, представленной в таких более поздних релизах, как "A Love Supreme" (1965) и "Ascension" (1966).
 

Эта запись даёт ощущение полной противоположности собственных идей мастера. Он готовится нанести удар, не сняв при этом маску и извлекая звуки, кажущиеся запутанными и непрозрачными, однако всегда достигающими своей цели. Если слушать мудрую и проникновенную игру Хокинса, Колтрейн может показаться несколько колючим и довольно предсказуемым. В то же время, совместные записи Колтрейна и Эллингтона более откровенны и рискованны. С одной стороны, к записи альбома было привлечено больше людей Колтрейна. К примеру, Элвин Джонс время от времени сидит за барабанами, а Джимми Гаррисон играет на басу.
 

С другой стороны, саксофонист как будто получает больше свободы с песнями Эллингтона. К примеру, колтрейновская версия композиции "In a Sentimental Mood" намеренно лишает вещь сентиментальности, находя новые эмоциональные регистры для привычных стандартов. В его прохладном и более томном исполнении слышится выглядывающий из-за плеча Лестер Янг. Композиция "Take the Coltrane" отчасти "обнуляет" самые известные мелодии оркестра Дюка, взрываясь шквалом блюзовых вещей, искрящихся и пульсирующих. Противостояние двух гигантов, Дюка Эллингтона и Джона Колтрейна акцентирует внимание на самых значимых точках соприкосновения между этими двумя индивидуальностями. Безусловно, музыканты растворяются друг в друге, однако различия присутствуют. Именно благодаря чувствующейся напряжённости и проявляется особая магия этого альбома. 
 

Хотя каждая запись в отдельности и примечательна своими музыкальными инновациями, характерными для того или иного солиста, приходится признать: в конце концов, это всё-таки Вселенная Эллингтона, а мы, будучи его верными слушателями, живём в ней и по сей день.